В начале сентября началось прокачки технического газа по газопроводу «Северный поток», который должен обеспечить поставки российского топлива основном его потребителю в Европейском Союзе – Германии – без прохождения через территорию третьих стран.
Аналитические центры Европы и мира один за другим предупреждают о новые вызовы для энергетической безопасности стран Центрально-Восточной Европы, а агентство Fitch отреагировало на введение в эксплуатацию первой нитки «Северного потока» ухудшением оценок финансового станусловацької Slovensky Plynarensky Priemysel и украинского Нафтогаза. По мнению ее экспертов, объемы транспортировки газа и выручки этих двух компаний уже в 2012 году уменьшатся минимум на 20%.
В свою очередь российское руководство не скрывает, что введение в действие газопровода рассматривает как отправную точку к проведению более жесткой политики в отношении центральноевропейских государств, многие из которых до последнего времени были и крупными потребителями, и транзитерами российского газа.
Чем же на самом деле может обернуться для стран региона и прежде всего для Украины, введение в действие этого газопровода?
Начало конца
Уверенно можно утверждать, что оно означает начало конца старой архитектуры газовых отношений в Европе, которая основывалась на системе сдержек и противовесов, при которой такие мощные игроки, как Германия и Россия, вынуждены были учитывать позицию, так сказать, шантажистов-транзитеров. По этому поводу довольно недипломатично высказываются даже традиционно осторожны еврочиновники высокого ранга.
Например, еврокомиссар по вопросам бюджета и финансового планирования Януш Левандовски во время недавнего XXI Экономического форума в Крынице (Польша) заявил, что «Северный поток» нельзя рассматривать иначе, как «памятник эпохи двусторонних отношений» России и Германии, который ни в коем случае не может считаться диверсификацией энергоснабжения, поскольку разве что усилит зависимость от одного поставщика.
В Москве не скрывают удовлетворения от того, что пусть и относительная газовая взаимозависимость, которая была между странами Центрально-Восточной Европы и Россией на протяжении последних десятилетий, медленно исчезает, как и свое стремление поскорее превратить ее в одностороннюю зависимость государств Центрально-Восточной Европы от единого, в большинстве случаев, источники поставок газа – Газпрома.
В то же время «Северный поток» может иметь эффект некоего бумеранга, вследствие запуска которого Россия не просто не укрепит рычагов давления на страны региона, а наоборот откроет ящик Пандоры, ожививши хилый ранее процесс воплощения альтернативных проектов поставки газа в Европу из Каспийского региона.
Не было бы счастья, да… построили новый газопровод?
Особенностью этих проектов было то, что крупнейшие потребители старой Европы (Германия и Италия) учитывая свои особые условия сотрудничества с Газпромом по-настоящему в их реализации заинтересованными никогда не были. Не имея реального опыта политической и экономической зависимости от Москвы и удерживая долю природного газа в структуре энергопотребления на умеренном уровне, они достаточно спокойно относились к своей зависимости (по крайней мере, пока цена на газ была выгодной).
Вместе с тем в случае стран Центрально-Восточной Европы причиной игнорирования совместных проектов диверсификации поставок газа было надежду теми из них, территории которых осуществлялся транзит значительных объемов российского газа (прежде всего Украины и Словакии), договориться о льготных ценах и удержать на высоком уровне доходы от его прокачки своей ГТС .
На сегодня тщетность таких надежд становится очевидной, что наглядно демонстрирует жесткая позиция российской стороны в переговорах с вполне лояльным к ним режимом Януковича. А о том, что в дальнейшем оснований рассчитывать на бонусы от транзитного сотрудничества с Газпромом объективно будет оставаться еще меньше, свидетельствует ряд факторов.
Симбиоза больше не будет
Во-первых, наращивание импорта сжиженного газа и планы ряда европейских стран по добыче сланцевого газа на своей территории ограничивают перспективу наращивания общего объема транспортировки российского топлива в страны Западной Европы.В пользу этого недвусмысленно свидетельствует заявление исполнительного директора South Stream AG Марсела Крамера, который во время презентации проекта в Брюсселе заявил, что его реализация «не увеличит доли Газпрома на европейском рынке, а объем газа, который пойдет по «Южному потоку», уже поставляется в ЕС».
Во-вторых, введение на полную мощность даже двух ниток «Северного потока» сократит объем поставок российского газа по старым центрально-европейскими маршрутами меньшей мере на 50 млрд м3 (более трети всего российского экспорта в ЕС) уже за два – три года. Здесь, кстати, следует иметь в виду, что даже в случае полной лояльности стран-транзитеров вплоть до допуска «Газпрома» к владению своими ГТС российский монополист будет отдавать приоритет поставкам через «Северный поток», колоссальные и в значительной степени заимствованы капиталовложения в который нужно же как-то возместить.
О том, что это именно так, свидетельствует реплика Алексея Миллера, брошенная им в конце мая этого года в ответ на вопрос журналистов относительно того, прекратится транзит газа по украинской ГТС (а соответственно, и других центральноевропейских стран, расположенных далее по маршруту) в Германии после ввода нового газопровода: «Вы же все, дорогие друзья, понимаете», – сказал он тогда. Оно и понятно, ведь пропускная способность только первой нитки этого газопровода – 27 млрд м3 – это почти годовой объем импорта российского газа Германией (в 2009-2010 годах он составлял 32-34 млрд кубометров).
Избавиться от атавизма
На самом деле тотальная взаимозависимость России и транзитерами ее газа в Центрально-Восточной Европе была всего-навсего атавизмом, унаследованным от времен соцлагеря. Сама логика разнонаправленного движения экс-метрополии и ее бывших сателлитов требовала от него избавиться. Произойти это могло лишь в способ, альтернативы которому просто не могло быть, а именно: Россия должна была получить диверсификацию транзитных маршрутов, а страны Центрально-Восточной Европы – диверсификацию источников поставок газа.
Проблема заключается лишь в том, что из-за инерционности мышления и иллюзии политических элит Украины и ряда других стран бывшего соцлагеря (например, ожидания, что это дело сделает за них Брюссель) они не смогли реализовать свою часть работы по преодолению постколониальной энергетической взаимозависимости, а теперь оказались перед угрозой ее трансформации в тотальную одностороннюю зависимость от Москвы.
Следовательно, введение в действие «Северного потока» должно послужить тем толчком, который переведет координацию усилий различных стран Центрально-Восточной Европы в реальную плоскость, а следовательно даст старт проектам диверсификации их энергоснабжения. Учитывая то, что совокупный объем импорта дорогого российского газа шести стран ЕС – Венгрии, Польши, Румынии, Болгарии, Чехии и Словакии и Украины составляет 70-75 млрд кубометров (в 2010 году – 36 и 37 млрд м3 соответственно), для них вполне экономически оправданным и финансово «подъемным» будет даже многомиллиардный совместный проект. Тем более, что его контуры уже вырисовываются естественным образом.
Скелет для совместного проекта
Вместо бородатого NABUCCO особый интерес может представлять молодой и перспективный для увеличения количества членов AGRI. Задуманный как трехсторонний азербайджано-грузино-румынский (отсюда и аббревиатура AGRI – Azerbaijan-Georgia-Romania Interconnection), он постепенно приобретает очертания своеобразного скелета будущей альтернативы Газпрому в поставках газа в Центрально-Восточной Европы, а круг его потенциальных участников расширяется, причем как за счет потенциальных потребителей, так и поставщиков газа.
В марте 2011-го к AGRI официально присоединилась венгерская газовая компания MVM. В конце того года о возможности присоединения к этому проекту заявляло руководство Болгарии, а в начале мая 2011-го во время своего визита в Бухарест интерес к проекту выразил и новый президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов. Он сообщил, что в случае наличия достаточной экспортной инфраструктуры и спроса его страна готова увеличить экспорт газа до 125 млрд кубометров уже в ближайшее время. Кстати, весь экспорт Газпрома в страны ЕС незначительно превышает этот показатель).
На сегодня AGRI предусматривает строительство: 1) газопровода пропускной способностью не менее 20 млрд кубометров от Сангачальського терминала на каспийском побережье Азербайджана до порта Кулеви на черноморском побережье Грузии; 2) терминала в Кулеви (завершение строительства ожидается в 2013 году); 3) приемного LNG-терминала в румынском порту Констанца мощностью до 8 млрд куб. метров газа; 4) систему соединительных газопроводов для поставки азербайджанского газа вглубь Румынии (до 2 млрд м3) и к ГТС Венгрии (отрезок Арад – Сегед).
Участниками созданного для реализации проекта СП (зарегистрировано в Бухаресте) с долей по 25% на это время есть ROMGAZ (Румыния), GOGC (Грузия), SOCAR (Азербайджан) и MVM (Венгрия). Впрочем, за новых реалий, он должен был бы заинтересовать и другие страны региона, причем не только причерноморские Болгарию и Украину, но и более удаленные Польшу и Словакию, для которых введение в действие «Северного потока» является важным сигналом о возможных осложнениях в отношениях с Газпромом в недалеком будущем.
В перспективе этим проектом газ может поставляться и до ведущих стран старой Европы, но для успешного завершения он должен реализовываться именно непосредственно заинтересованными в нем государствами Центрально-Восточной Европы. И единственное, чего для этого сейчас не хватало, – это политической воли местных политических элит.
